Мы всегда рады видеть у себя в гостях людей, для кого музыка - это нечто большее, чем просто набор звуков. Так было и в эту субботу. С дружеским визитом к нам приехали три увлеченных меломана из Москвы. Конечно, было приятное общение, шашлык в кафе, кальян и море прекрасной музыки, но статья эта не об этом. Один из посетителей - Сергей - рассказал, что у него дома электроника от Российского инженера Дмитрия Андронникова, широко известного в кругах радиолюбителей. Предварительный и два оконечных транзисторных усилителя ему обошлись в 2006 году примерно в 130 тыс. рублей. Владелец сам предложил привезти их к нам на тестирование. Мы согласились и на следующий день предварительный усилитель Lynx 03 был у нас.
Внешний вид у устройства очень приличный: аккуратная сборка, качественные разъемы. Вес не очень большой, так что фетишисты будут разочарованы. Кабель питания имеет разъем Neutrik , поэтому заменить его на наш любимый ZKI не получится. Видимо, производитель считает, что это излишне и штатный кабель оптимален для данного аппарата. Фазировка на вилке была обозначена и мы включили аппарат согласно маркировке.
Скажем сразу, что стоимость самого аппарата нам не известна, да и цену всего комплекта мы узнали только после тестового прослушивания. Что там внутри - для нас тоже загадка. На самом деле, в вопросе схемотехники давно выработалось правило: «Главное - звучание, а работает пусть хоть на соленых огурцах».
Помимо познавательного интереса, был еще и личный. К нашим бестрансформаторным моноблокам A - MS давно нужен качественный «пред». Пока мы такого не нашли. Lynx 03 позиционируется, как «предварительный усилитель для совместной работы с усилителями мощности высокого класса». Что ж, интересно.
Идеология тестирования заключалась в следующем. Предварительный усилитель не может ничего улучшить, так как сигнал формируется источником. Задача всех остальных компонентов - максимально корректно передать сигнал, не исказив его. В нашей комнате прослушивания есть аппаратура различного уровня, поэтому начнем с самой недорогой связки: TA -2, MBS , все провода ZKI , а в качестве источника - обычный Pioneer 668. Сначала мы слушали музыкальный материал напрямую с источника на усилитель, а потом вклинивали в тракт предварительный усилитель. Таким образом можно полноценно оценить вклад исследуемого компонента в общее звучание.
На первый взгляд, разницы нет: тональный баланс остался тем же, грязи не добавилось, разрешение не стало хуже, никаких «цыканий» или гулкости не появилось. Но в то же время, изменилось восприятие звука. Прослушав несколько дисков, можно сделать общий вывод: Lynx 03 обрезает окончание звуков. Если в «прямом» тракте вся комната наполнялась музыкой и, закрыв глаза, можно было погрузиться и плавать в ней, то «Рысь» сузила это пространство до размеров сферы, диаметром около полутора метров. Скрипка, ранее разливавшаяся по комнате и уносящаяся ввысь, стала больше похожа на синтезированный инструмент: основной тон обозначается полноценно и правильно, а «воздуха» и гармоник нет. На женском вокале появилась легкая гундосость, но изменения в этом плане не критичны. Дальнейшее прослушивание выявило значительное сужение динамического диапазона, упала общая энергетика.
Если система не очень высокого класса или она инсталлирована в помещение не грамотно, то многие огрехи звучания Lynx 03 перестанут быть явными. В то же время, даже на самых недорогих компонентах из нашей комнаты прослушивания, мы смогли оценить влияние предварительного усилителя Андронникова.
Хотя уже было понятно, что «Рысь» не подойдет для моноблоков A - MS , мы решили послушать их в связке. Ничего нового для нас не открылось, лишь разница стала катастрофической: все прелести звучания бестрансформаторников убивались на корню. По субъективным ощущениям, данная связка звучала даже хуже обычного ТА-2.
После тестирования, мы созвонились с владельцем Lynx 03 и поделились впечатлениями. Он не удивился, а лишь сказал, что фазировку вилки он пометил сам и посоветовал попробовать изменить полярность включения. Мы последовали его совету… Сергей оказался хорошо слышащим человеком, потому что в обратной полярности звучание совсем умерло. Музыканты стали играть "как с перепоя", еле-еле попадая по струнам. Всё стало глухим и блеклым. Слушать музыку совершенно не хотелось.
Общий вывод можно сделать следующий: предварительный усилитель Андронникова Lynx 03 отлично подойдет для большинства систем, стоимостью несколько сотен тысяч рублей. Дело в том, что многие владельцы не уделяют много внимания правильной установке акустики в помещение, предпочитая вкладывать деньги в новые компоненты. «Рысь» - очень нейтральный аппарат, по крайней мере самый нейтральный из слышимых нами. Он действительно сможет стать «прозрачным» звеном в системе, а его недостатки способен раскрыть далеко не каждый слушатель.
В сентябре в далеком селе Кош-Агач закончили строительство масштабной солнечной электростанции, которая сейчас снабжает электричеством тысячу домохозяйств. В этом районе республики Алтай около трехсот солнечных дней в году; в Петербурге их в четыре раза меньше, однако на крыше физико-технического института имени Иоффе стоит уменьшенная версия такой электростанции. Именно здесь под руководством главного технолога Дмитрия Андроникова разрабатываются солнечные модули.
Кабинет
У нас отдел «по солнечной энергетике» называется, - Дмитрий открывает дверь в свой кабинет. - Я не знаю, почему так - у нас пока других тем нет. Но тем не менее, отдел по солнечной энергетике.
Честно говоря, главный технолог научно-технического центра (НТЦ) тонкопленочных технологий представлялся мне заранее седым и мудрым. Дмитрий, вопреки ожиданиям, очень молод, а его мудрость - не в застывшем знании, но в желании работать, много работать, и все вокруг себя улучшать. Именно таким должен быть человек, который должен контролировать весь производственный цикл, вести при этом часть документации центра - стол в комнате завален бумагами - и путешествовать по службе в десятки российских городов. И еще: люди, которые работают со стеклом и светом, мрачными не могут быть по определению.
Почему я выбрал такую работу? Сочетание цены и качества. На самом деле, все довольно случайно получилось. Я работал в физтехе, в аспирантуре учился, уходил отсюда - в автосервисе работал, но вернулся. Занимался водородными топливными элементами, тоже перспективные технологии. Мы достигли очень неплохих результатов, но наступил 2008 год, деньги резко исчезли, проект закрыли, - вспоминает Дмитрий. - Я с многими людьми познакомился тогда, эти люди запускали НТЦ и предложили мне остаться. Таких центров в России больше нет, упускать возможность было бы глупо; к тому же заниматься не тупой промышленной, а исследовательской деятельностью, получая при этом на промышленном уровне, - это неплохо, прямо скажем.
У компании «Хевел», частью которой является НТЦ, офис в Москве и завод по производству солнечных модулей в Новочебоксарске. Здесь, в Петербурге, высокая себестоимость модуля, поскольку цели и масштабы совсем другие. За неделю опытная линия выпускает до 28 модулей, завод- 15 тысяч.
В Новочебоксарске нет возможности манипулировать параметрами солнечного модуля, там они выпускаются по одному и тому же «рецепту», так это у нас называется. На заводе не меняют свойств, не ведут разработки: им необходимо выдавать поток. Манипуляциями со свойствами отдельных слоев, которые входят в состав модуля, занимаемся мы на этой небольшой пилотной линии. Я вам покажу сейчас.
Чтобы попасть в гигантское гудящее помещение с оборудованием, где делаются зеркальные солнечные панели, необходимо пройти несколько этапов. Первый - бахилы, второй - халаты. Потом еще несколько дверей, воздушный душ, чтобы избавиться от пыли на одежде, и мы внутри.
Если все в порядке, мне нужно появиться тут раз в полтора часа, чтобы следующий процесс запустить, - Дмитрий подводит к своему постоянному рабочему месту: оно похоже на терминал для оплаты, на мониторе которого - схемы и цифры. Этот пульт управляет всей цепочкой производства. - Постоянно здесь находиться не нужно, но моментами, особенно когда сборка идет, бывает довольно оживленно: много народу, и я тут бегаю тоже.
Сейчас, в обеденный перерыв, в цеху одиноко следят за передвижениями модуля два работника. Об обеде забывает только сам главный технолог; зато у него есть время подробно рассказать о процессе сборки. Сначала это абсолютно прозрачное стекло с маленьким содержанием примесей, чтобы через него проходило как можно больше света. Затем оно отмывается и неделю путешествует по установкам линии: наносится контактный слой, и стекло становится мутным для рассеивания света, потом преобразующий слой, опять контактный, и все это, как горячий сэндвич, спрессовывается в фотогенерирующий модуль.
Вот так выглядит слой кремния, очень тонкий, где-то 100–200 нанометров, - Дмитрий указывает на хрупкое квадратное стекло с медным отливом; это еще заготовка. - Тут возможны многие цвета. Нужен застройщику определенный цвет фасада - можно с этим поиграть. Это еще одна ниша этой технологии, ее можно использовать в таких экзотических, декоративных целях. Я думал, на самом деле, что-нибудь себе на дачу такое забабахать.
Представляете себе летний домик будущего, южный фасад которого выстроен из цветных солнечных батарей? Каждая из таких платформ при достаточном уровне солнечной радиации способна вырабатывать 125 Ватт, то есть самостоятельно вскипятить чайник. Каждая пропускает свет для комнат дома. Дмитрий не уверен, получат ли солнечные модули широкое применение в отдельных домашних хозяйствах, но с большими электростанциями на юге России и в Сибири у «Хевела» все получается.
На опытной линии мы стараемся изменить, например, выходную мощность. Чем она выше, тем больше энергии. Если добавить в один модуль 1 Вт на выходе, для масштабов завода прибавка будет 800 тысяч Вт в год. Поэтому когда говорят об инновациях... Инновации - это необязательно абсолютно новое и неизведанное. Это может быть просто кропотливая работа по внесению небольших улучшений. Она гораздо более нудная, чем когда вы впервые получили какой-то эффект: вау, все супер, все работает! А дальше идет длительная, трудная и нудная работа, чтобы довести открытие до ума и до какого-то промышленного состояния. Но предел есть всегда.
Музей
Мы поднимаемся в «музей» сборки модуля - на деле это просто коридор, отделенный стеклянной стеной от «чистых помещений», где многие процессы делается операторами вручную. В музее в картинках объясняется технология, которую мы только что наблюдали в жизни. По дороге Дмитрий Андроников рассказывает, почему для него важно работать в России: говорит, что у него «прививочка от заграницы», что жил в Австралии, в Германии много лет и своим человеком себя там не чувствует.
Дмитрий мыслит четко и рационально, и для себя он давно определил рамки того, чему посвятил жизнь. Революционный прорыв? Нет, конечно. Не здесь. Нобелевка? Однозначно нет, базовые открытия в этой области уже сделаны. Особые свойства модуля? Есть ограничения. Однако даже интонация у него меняется, когда он рассказывает о рекордах и изобретениях своей команды - пусть это и идет вразрез с производственными задачами.
Я все время подспудно стремлюсь сделать рекордный модуль. Но рекорды никогда не пойдут в производство - только потому, что нужно соотносить эффективность и время изготовления. Максимум производительности линии с точки зрения Ватт приходится вовсе не на самые лучшие модули.
Несмотря на то, что Дмитрий и его команда обходятся без «полетов фантазии», недавно они придумали осаждать слои для солнечной батареи на гибкие подложки вместо стекла. Это значит, что в теории вырабатывающий электроэнергию материал можно будет, как скотч, наклеить на что угодно. Экспериментальная ячейка толщиной всего в 50 микрон способна, по словам Дмитрия, улавливать солнечный свет, но высокотемпературные процессы в реакторе пока деформируют ее. В его голосе нетрудно заметить гордость - как и в те моменты, когда он рассказывает, что людей, умеющих собрать работающий модуль с начала до конца, в России единицы, и все они здесь. На вопрос «Амбициозны ли вы?» - главный технолог долго не может найти ответ.
Смотря с чем сравнивать. Есть люди, которые хотят стать президентом; мне это неинтересно. Я может быть и амбициозный с профессиональной точки зрения - хочу, чтоб у меня все получалось. Мы же здесь занимаемся прикладной наукой. Становиться директором большого предприятия мне бы точно не хотелось.
Крыша
В августе этого года научный центр показывали главе «Роснано» Анатолию Чубайсу, и теперь нас ведут на крышу физтеха теми же путями. В декабре на петербургской крыше, как и ожидалось, никакого солнца нет. Но профессиональная солнечная станция на 10 кВт отражает гигантским зеркалом серое небо; работа при рассеянном свете - преимущество таких модулей. Они действительно снижают нагрузку на сети. Если представить, что в ясный день физтех останется без основных источников энергии, станция сможет обеспечить пару часов работы трех стиральных машин.
Вчера я был в Астрахани, там было морозно, солнечно, много снега. Гораздо приятней, чем здесь, - улыбается Дмитрий. Приходится перекрикивать ветер. - О перспективах солнечной энергетики в Ленинградской области лучше не разговаривать. Никто об этом и не думает. Проекты автономных станций актуальны, например, в деревнях без централизованного электроснабжения. Но по всей стране, честно скажу, скептическое отношение к альтернативной энергетике сохранилось. Я думаю, в массе некоторые даже не знают, что такое солнечная батарея, говорят: «Чего только не придумают» - а это придумали уже очень давно.
Возвращаясь, проходим по коридорам старого физтеха мимо приоткрытой двери.
Здесь я работал раньше, - замечает Дмитрий, но не останавливается.- Некоторые люди хотят сидеть у себя в лабораториях, что-то делать не спеша. Оплата соответствующая. Мои бывшие коллеги относятся к тем, кто немного свысока смотрят на нашу деятельность, считая, что мы занимаемся какой-то незначительной мелочью, а они - настоящей масштабной наукой. Я считаю, уважение должно быть взаимным. Их дела великие, но смешно пренебрегать такими людьми, как мы. Некоторые готовы работать на 200-летнюю перспективу, а я - на перспективу своей жизни.
Это легко объяснить. Ему, как ученому в сфере прикладной науки, хочется увидеть результат.
Дарина Грибова
StereoVideo & Mltimedia: Вы как технический специалист, очевидно, знаете о новых направлениях работы «Чернов Аудио». Если можно - подробнее об этом.
Дмитрий Андронников: Несколько лет назад в компании было принято решение, кроме кабельной продукции, начать заниматься еще и созданием высококачественных аудиокомпонентов.
Началось все с того, что мы стали понимать, - во многих ситуациях, в том числе и при слуховом тестировании образцов кабелей, мы уперлись в некий «потолок», когда качество источников сигнала, качество питания, качество усилительной аппаратуры, которую мы можем использовать для воспроизведения музыки, нас уже не устраивает. И даже те аппараты, которые имеются на рынке, пусть даже высоких стоимостных категорий, зачастую не устраивают продвинутого потребителя по своим свойствам и особенностям. Состоялось серьезное обсуждение того, что мы хотим услышать, по результатам которого и было принято решение начать проектирование и разработку собственных аудиокомпонентов. При их проектировании мы исходим из тех знаний и опыта, которые были накоплены и компанией «Чернов Аудио», и мною в области создания измерительной и телекоммуникационной аппаратуры. Там вообще требования очень серьезные, в частности, многие процессы в линиях передачи сигналов в телекоммуникациях находятся на уровне (–120…130) дБ. И их нужно не только обнаруживать, а еще и измерять, оценивать и отслеживать, делать достоверные выводы о качестве функционирования тестируемых линий и оборудования, об их способностях передачи данных с минимальными потерями. С такими же динамическими диапазонами мы работаем и в высококачественном аудио, (–120…130) дБ разного вида помех и искажений - это тот порог, при котором исчезают явные дефекты. Поэтому после ряда дискуссий и выработки общего концептуального подхода к вопросу, мы решили создать определенную линейку изделий. Не то, чтобы «взяли и создали», а разработать, оттестировать, создать опытные образцы и, при возможности, запустить в производство, причем с применением тех компонентов и решений, которые отвечали бы нашим требованиям к качеству.
SV & M: Какие именно компоненты войдут в эту линейку?
Д. А.: На сегодняшний день ведется разработка источника сигнала - цифроаналогового преобразователя высокого разрешения, который позволял бы работать со всеми известными на сегодняшний день интерфейсами, т. е. S/PDIF, TOSLINK и USB Audio, причем с поддержкой истинно асинхронного режима, а также с поддержкой сетевых протоколов. Следующий компонент, на наш взгляд, обязательный, требующий к себе особого внимания - это система обеспечения чистого питания аппаратуры. Это - сетевые регенераторы.
SV & M: Сетевые регенераторы? Не кондиционеры?
Д. А.: Именно регенераторы. Устройства, которые не «подправляют» что-то в сетевом токе, а полностью формируют сетевое питание заново - то есть, получают первичное питание от сети, затем обеспечивают полную гальваническую развязку, создают собственную синусоиду, генерируют 50, 60 или столько, сколько нужно герц и выдают их уже с низким уровнем искажений, помех и шумов. Более того, эти устройства не будут содержать схем широтно-импульсной модуляции - это полностью аналоговые системы, в них будет присутствовать только цифровой синтезатор частоты.
SV & M: То есть, вы хотите избавиться от любых искажений и наводок по питанию?
Д. А.: Да, совершенно верно. В этих устройствах только сам формирователь синусоиды - на основе многоразрядного ЦАПа (16–18 разрядов). Далее все усилители, все силовые каскады - чисто аналоговые. Наличие сетевых фильтров на входе и выходе, быстродействующие плавкие предохранители защиты - именно плавкие, я категорический противник автоматов защиты, поскольку в звуковых устройствах они ведут себя плохо, а плавкие предохранители работают быстрее, надежнее и качественнее.
SV & M: И на какой стадии находятся разработки?
Д. А.: На выставке Moscow High End Show 2012 мы представляли прототипные образцы регенератора питания и цифро-аналогового преобразователя. Они успешно отработали всю выставку, причем заслужили у посетителей много весьма высоких оценок. Представленный на выставке регенератор питания, в частности, предназначался для формирования чистой синусоиды, подстраиваемой с дискретностью в 0,1 Гц в диапазоне 40–80 Гц, что очень удобно для питания проигрывателей винила, выпущенных, например, для американского рынка и рассчитанных на частоту 60 Гц. Система имеет кварцевую стабилизацию частоты и стабилизирована по амплитуде в широком диапазоне нагрузок с точностью 0,1 %, имеет уровень искажений синусоиды на выходе менее 0,03 %. На входе стоит фильтр высокочастотных помех, затем - разделительный мощный силовой трансформатор с экранирующими обмотками. Вторичный трансформатор, который используется для повышения напряжения на выходе, тоже снабжен экраном - такими мерами получено затухание помех на частоте 10 МГц больше 85 дБ.
SV & M: Вы только что упоминали результаты достаточно серьезных измерений. Каково соотношение аппаратных измерений и результатов субъективного тестирования в оценке создаваемой продукции?
Д. А.: Для себя я достаточно давно вывел некоторый критерий. Аппаратная оценка всегда совпадает с субъективной, если и та, и другая выполнена правильно и грамотно. Аппаратные измерения очень критичны к методике их проведения и условиям проведения, важно понимать, что и как измерять, банальный коэффициент гармоник мало о чем говорит, есть множество более интересных и показательных параметров. Результаты экспертных прослушиваний также очень сильно зависят от условий. Причем повлиять может все - события в личной жизни, здоровье, погода, поэтому их следует интегрировать и по большому отрезку времени, и по большому количеству слушателей. И в этом случае, повторюсь, они достаточно точно совпадают с аппаратными измерениями, естественно, выполненными правильно - и практически, и методологически.
